Ифтах и его дочь - Страница 36

Летели минуты, и вот — жизнь уже воплощена в камне. Торжественно жрецы поднимались по ступеням впивавшейся в небо Этемананки — Вавилонской башни. Царь с топором в руках закладывал фундамент храма. Крылатый бог с головой орла вел героев на битву. Властелин охотился на львов. Он, стоя в запряженной тремя конями повозке, натягивал лук и целился в зверя. Рельефы Латарака представляли разные истории. Слева, к примеру, он изображал город, стены которого рушились под мощными ударами, в центре вооруженные воины вели пленных и скот, справа писцы подсчитывали размеры добычи. Особенно взволновало Ифтаха глиняное изображение умирающей львицы. В ревущем звере все ещё чувствовалась чудовищная сила, в тело его впились три копья. Ифтаха охватило чувство триумфа, как будто бы он сам был охотником, ранившим зверя. И — сострадание. Он жалел это красивое издыхающее животное.

Любитель пошутить, художник сказал Ифтаху:

— Если ты, гостеприимный еврей, немного постоишь, не двигаясь, я вылеплю твой образ из глины. А если твое гостеприимство продлится достаточно долго, я попробую высечь твою фигуру из камня.

— Не хвастаешь? — засомневался Ифтах. — Ты сможешь сделать мое изображение таким, что каждый меня узнает?

Приготовили глину. Художник поковырялся в ней, и глина ожила. Из неё постепенно поднимался Ифтах, шагая весело и смело, выставив вперед квадратную бородку. Львиное лицо с плоским носом на рельефе Латарака вылепил в профиль. Но на нем прекрасно читалось присущее Ифтаху хитроумие. Ифтах во плоти осмотрел глиняного Ифтаха с удовлетворением.

Да, это Ифтах, сын Гилеада и Леваны, Ифтах-бастард, Ифтах — младший и самый любимый сын судьи, Ифтах, взявший в плен двоюродного брата, друга и советника короля Мардука… — отметил он.

А в глубине души решил, что когда-нибудь художники вылепят рельефы, на которых князья родов и кланов будут стоять перед ним такие же ничтожные, как в рельефе Латарака царь Абир — перед посланником властелина четырех стран света.

Новая работа Латарака вызвала в душе Ифтаха честолюбивые желания. Он всегда завидовал тому, что у армий Аммона, Моава, Башана есть свои знамена, которые они возили с собой во время войн. Когда в ходе боя наступал опасный момент, люди спасали знамена с древками, увенчанными свинцовыми львами, змеями или изображениями других животных, а порой и изображениями богов, которые принимали участия в битвах. Как только знамя появлялось на поле сражения, вокруг него собирались воины. Нередко случалось, что знамя меняло боевую ситуацию… У Гилеада таких знамен не было.

И Ифтах решился обратиться к Латараку с просьбой.

— Окажи мне услугу, искусный человек! — сказал он. — Сделай из свинца герб на древко знамени моего войска.

Латарак с оттенком насмешки в голосе спросил:

— Какого бога тебе изобразить?

— Моего… — ответил Ифтах. — Мой Бог — молния и облако, облачный и огненный столб.

Художник прикрыл глаза и задумчиво произнес:

— Облако и огонь, сверкающие свинцом… Это необычная идея. Сделав такое, я, наверное, угожу твоему богу, и он укрепит огнем и силой твоих воинов.

— Так ты сделаешь мне знамя? — горя нетерпением, спросил Ифтах.

— Попробую, дикий еврей… — ответил Латарак. — В Канаане можно достать свинец и все необходимое для литья и ковки. Если не удастся, я мог бы выполнить твой заказ, когда вернусь в Вавилон.

— Я буду тебе очень благодарен… — вкрадчиво произнес Ифтах.

— Вся благодарность стоит тысячу шекелей… — уточнил Латарак.

— За тысячу шекелей можно купить боевую повозку, — проворчал Ифтах.

— Купи повозку, — смиренно согласился Латарак. Немного подумав и взвесив, что волшебное искусство этого человека стоит тысячи шекелей, Ифтах согласился.

— Я дам тебе тысячу шекелей, художник…

Тем временем в Афеке Пар и представитель Башана пришли к соглашению. Ифтах должен признать царя Абира своим верховным властелином. Он привезет своего гостя, принца Гудеа, в то самое ущелья, откуда его похитил, и снабдит его вооруженной охраной. Со своей стороны, царь Абир подтверждает право Ифтаха на владение западным Башаном и торжественно клянется три года соблюдать мир. Кроме того, он заплатит Ифтаху три тысячи шекелей, которые придется потратить на охрану принца, и ещё тридцать шекелей штрафа компенсацию за уши, отрезанные у посланца страны Тоб.

Царь Абир и Ифтах встретились на границе владений, под деревом, которое было священным — не то для Господа, не то для Бааля. Ифтах оделся просто, и сопровождали его только двадцать один воин его личной охраны. Царь Абир прибыл в сопровождении трехсот человек, с большим обозом и множеством коней. Царь, настоящий эморит, был выше Ифтаха на целую голову. Держался он холодно, надменно, но вежливо и позволил Ифтаху поцеловать себя в бороду. И даже наклонился, чтобы оказать ему честь. Писцы прочитали текст соглашения, Абир и Ифтах скрепили его своими печатями. Затем произнесли клятвы, принесли жертву и, поклонившись богам, Господу с Синая и Баалу из Башана, отправились к трапезе — откушать мяса жертвы и выпить вина, смешанного с eё кровью. Поднялись, поцеловались на прощание, пожелали друг другу мира и счастья и расстались. Абир отправился на северо-восток, Ифтах — на юго-запад.

Воины Ифтаха с удивлением наблюдали, как могущественный царь Башана обращается с их Ифтахом, как с равным. Они ликовали. А сам Ифтах держался скромно и старался не выказывать своей безграничной радости.